Постоянный заместитель директора Института российско-китайского стратегического взаимодействия Андрей ДЕВЯТОВ, более 40 лет профессионально изучающий Китай, много лет проживший в КНР, поделился с «ТПП-Информ» своей точкой зрения на суть и перспективы российско-китайского сотрудничества.
– Председатель КНР Си ЦЗИНЬПИН был одним из первых мировых лидеров, прибывших на открытие Олимпиады в Сочи. В прошлом году Россия стала первой страной, которую он посетил с государственным визитом. Можно ли рассматривать эти шаги как знак дальнейшего сближения двух стран?
– С 1997 года отношения между Россией и Китаем называются «Отношения стратегического партнерства и взаимодействия». Их регулирует договор 2001 года «О добрососедстве». Это добрососедство и есть взаимодействие, и в его рамках осуществляется партнерство. Оно в большей степени наблюдается в политической сфере и в меньшей – в остальных. Визит генерального секретаря КПК в либеральную Россию носит символический характер. В последнем послании Федеральному Собранию президент РФ Владимир ПУТИН упомянул слово «тихоокеанство» – попытку России развернуться в новое сосредоточение мировых сил, прежде всего экономических. Таким образом, символ визитов Си ЦЗИНЬПИНА в том, что политические стремления наших государств на данный момент совпадают.
– В развитии наших отношений с Китаем важную роль играют российские регионы. Скажите, пожалуйста, а какими правами и обязанностями, в том числе в области экономики, обладают региональные власти КНР? Кто регулирует приграничное сотрудничество с РФ?
– У региональных властей КНР есть одно священное право – всем сердцем выполнять решение центральных властей, и никаких других прав у них нет. Приведу пример приграничного сотрудничества: в 1993 году вице-губернатор провинции Цзилинь, граничащей с Приморским краем, создал совместную компанию «Порты и железные дороги Северо-Восточного Китая», которая должна была получить возможности по модернизации железных дорог рядом с портом Зарубино. Позднее эта региональная программа стала известна как «Туманганский проект», который в 1997 году подписал премьер Черномырдин. Но, спустя столько лет, там ничего нет. «Туманганский проект» – это «сухопутный Босфор», бесперегрузочный железнодорожный коридор с китайской шириной колеи, который мог бы позволить доставлять грузы даже до Японии, на пароме. Экономическая выгода проекта для России была известна всегда, но политически он невыгоден «атлантистам», которые его останавливали и останавливают до сих пор. А китайские власти предпочитают ждать.
– Есть ли деловая инициатива в приграничном сотрудничестве со стороны самих китайских предпринимателей, а не только государственной власти?
– Все китайские предприниматели – члены Компартии, поэтому они действуют в рамках тех полномочий и того люфта, в которых партия позволила заниматься предпринимательством. В Китае не было и нет либерального рынка в западном понимании этого слова.
– Сейчас КНР активно взаимодействует в различных сферах не только с Россией, но и с другими странами ШОС. Как проходит это сотрудничество?
– В сентябре 2013 года в Астане Си Цзиньпин заявил, что Китай начинает политику «Нового шелкового пути», отправку огромных потоков товаров, ресурсов, денег и людей из КНР в Европу и обратно. То есть китайцы будут контролировать и извлекать прибыли из этих потоков вдоль пути, а также сделают Центральную Азию зоной «совместного процветания». Были подписаны соглашения с Украиной об инвестициях в сельское хозяйство на 10 млн тонн зерна и свинины, которые Китай будет выращивать на их территории, чтобы к 2019 году КНР достигла уровня «малого процветания» – сытого достатка.
Китай – фабрика 21 века, которой нужно сырье и топливо. Их можно взять в среднеазиатских странах, поэтому «Новый шелковый путь» – это в том числе топливный поток. Взамен топлива Китай предлагает свои товары, и этот обмен приведет к «совместному процветанию».
– Каково положение китайского бизнеса в России? Есть ли помощь со стороны китайского государства?
– Мы оставим за скобками разговор о малом предпринимательстве. Что же касается крупных предприятий, то, конечно, помощь есть. Но после того как Китай не смог купить одну крупную российскую нефтяную компанию, или после того, как они не смогли получить нефть от «Удмуртнефти», попытки китайцев рыночными путями прийти в Россию закончились.
– Какой бизнес предпочитают китайцы – совместный или чисто китайский, крупный или средний и малый?
– Для достижения поставленной задачи используются разные способы. Но, если можно использовать свое предприятие, лучше избежать иностранного участия. Малый и средний бизнес в Китае есть, есть и частная инициатива. Партия и правительство помогают их развитию, но «китайская мечта» требует большего, чем просто достижение благополучия.
В планах Пермской ТПП на 2014 год - две торгово-экономические миссии в Китай. Более подробную информацию о возможности участия в этих и других международных и межрегиональных бизнес-поездках Вы можете получить - здесь.